15.05.2022 21:37:40 (GMT+12)
Александр Смышляев – прозаик, член Союза писателей России, автор книг о Севере и Дальнем Востоке, лауреат Международной литературной премии «Полярная Звезда» и множества других литературных наград, журналист, геолог… Александр Смышляев удивляет и восхищает меня все то время, что мы знакомы и созвучны. Почему удивляет и восхищает? Да потому, что не знаю другого такого пытливого, дотошного, усердного писателя и журналиста. Александр Александрович объездил и исходил весь полуостров Камчатка и многие земли за его пределами, и умеет найти и добыть то, что не лежит на поверхности, что заставляет браться за перо и цепляет читателей.
Нынче Александр Александрович отмечает юбилей. Отмечает по-смышляевски, делами и текстами: готовится к поездке в Мурманск и пишет новую книгу.
х х х
В моей домашней библиотеке есть книги, которые я перечитываю – раз, другой, третий. Эти книги совпадают со мной, западают в душу. И когда я открываю их вновь и вновь, книги продолжают говорить со мной. Так бывает, когда встречаешь старого друга, с которым пуд соли съел, и вы, не сговариваясь, продолжаете говорить о том, о чем беседовали в прежнюю встречу.
Я не только перечитываю, но и закладки делаю, отмечаю текст, абзац, диалог, особенно для меня интересный. И такие книги в многочисленных торчащих бумажных закладках часто похожи на ежей. Какие книги? Вот те, что перечитываю нынче: рассказы Лескова, книгу Анатолия Сметанина «Пресноводные и морские животные Камчатки…», альманах «Камчатка», особенно те страницы альманаха, что посвящены селу Парень на севере Камчатки.
В таких же бумажных закладках и книги Александра Смышляева: «Навсегда ухожу к медведям», «Горячие снега ˮБерингии“», «Популярная история Камчатки от древности до 1917 года»… Одна из моих самых любимых – книга «Геологи Камчатки», с дарственной надписью «Коллеге Ирине Оснач, знающей многие места на Камчатке, описанные в этой книге, знакомой со многими ее персонажами, от автора. 27 июля 1999 года, г. Петропавловск-Камчатский».
И, конечно же, читаю-перечитываю две недавние книги Александра Александровича Смышляева: «Домик под вулканом» и «Время полярных бродяг»
х х х
В «Домике под вулканом» «живут» повести и рассказы «Чукчаночка», «Охотница», «Кони», «Первое причастие», очерков, размышлений «За тех, кто в поле», «Два ярких костра», «Орлом полетел Коянто», «Домик под вулканом. Эту книгу Александр Александрович написал за рабочим столом в своем загородном домике под Корякским вулканом посреди Камчатки. «Вокруг – никого, дачи соседей заколочены до весны. Только лиса хозяйничает за моим окном – пришла из ближнего леса поживиться. Чувствует запах дыма из трубы моего засыпанного снегом жилища, поэтому смекнула: там человек, он что-то ест, значит, что-то и выбрасывает»...
А что писателю для работы нужно? Печка-буржуйка, чтобы тепло было и где чай вскипятить, стул да стол где писать. Хозяин домика под вулканом читает, рассуждает, вспоминает, пишет…
Какие в этой книге закладки, о которых я рассказывала? Одна из них отметила рассказ «Первое причастие»:
«Город покрыло свежим снежком. Под ним остался лед ноябрьской слякоти, поэтому деда и Никита поднимаются по тропинке осторожно, мелкими шажками, боясь поскользнуться и упасть. Деда крепко держит внука за ручку в вязаной варежке.
Монастырь великомученика Пантелеймона высится на сопке, нависающей над судоремонтным заводом. От автобусной остановки недалеко, но подниматься круто.
Никита просится на ручки. Взяв его, деда идет тяжело, на лбу выступают капельки пота.
– Ничего, – говорит деда, – ты – мой крест, донесу.
Внук ласково прижимается мягкими, теплыми губами к щетинистой дедовой щеке».
Очень люблю этот рассказ!
«Орлом полетел Коянто» – это воспоминания о корякском писателе Владимире Коянто, про которого его земляки говорили, что Коянто – «свой, коряк, душу нашу знает».
И как хорошо, что с этими воспоминаниями перекликаются повести и рассказы «Чукчаночка», «Охотница», «Кони», «Первое причастие». Они – о современниках, тех, кто нынче живет на Камчатке.
И еще одна цитата, настоящие стихи в прозе:
«Воспеть романтику…
Узенькую полоску народившегося месяца почти не видно среди скопища звёзд. Ночного света мало, поэтому смотрю на градусник с фонариком. Минус четырнадцать. А днём припекало, к нулю подбиралось. Непонятки в природе, ведь только середина февраля. Где зимние холода? И снегу не по-камчатски мало. А когда-то в глубоких снежных траншеях ходили, рукой до верху не достать.
Но всё равно – зима, моё любимое время года. Из трубы домика поднимается дым, даже в темноте видно. Оттого уютно в душе. И в голове порядок».
х х х
И еще одна книга, о которой коротко не расскажешь. «Время полярных бродяг», книга не литературоведческая и не биографическая. Она для тех, кто любит север, путешествия по нему, жизнь в нем.
Я бы сказала, что главный герой всей книги – Север. Именно о нем, о Великом Севере, и рассказывает Александр Смышляев через творческие судьбы писателей Альберта Мифтахутдинова, Олега Куваева, других писателей-романтиков.
«Как они жили, эти романтики? О чем мечтали, думали? Какие люди их окружали? Мне давно хотелось приблизиться к ответам на эти вопросы, потому что с юности люблю их произведения. Кроме того, хотелось ближе узнать, еще раз перечитать и других писателей Севера, произведения которых пополняли и продолжают пополнять армию мечтателей-романтиков. После прочтения их книг люди становились путешественниками, альпинистами, геологами, океанологами, охотоведами, биологами и т.д. И писателями в том числе», – пишет Александр Смышляев.
«Как они жили, эти романтики?» Приведу цитату из воспоминаний Юрия Павловича Рожкова, заслуженного геолога Российской Федерации, который был начальником Северо-Камчатской экспедиции:
«Нынешнему поколению геологов трудно представить условия работы в те годы. Вместо топографических карт использовались весьма приблизительные схемы орографии, на которых даже такие крупные реки, как Гижига, Пенжина, Оклан, Вывенка, Пахача в средних и верхних течениях, были показаны пунктиром. Транспортом для заброски партий в районы работ служили оленьи и собачьи упряжки. Геологи искали свои районы работ по рассказам пастухов-оленеводов, а способ возвращения с полевых работ целиком зависел от их инициативы и смекалки. Радиосвязи не было. О внутреннем транспорте и не мечтали. Выручали рюкзак да крепкие плечи и ноги»
Палатки, обычно шестиместные, огромные рюкзаки, в которых и молоток, и образцы пород, и спальник, и банка тушенки. Накомарники, энцефалитки (куртка и штаны из плотной ткани, они были сшиты так, что защищали от клещей). Многодневные маршруты. Гнус, реки, медведи…
«Кроме весны и лета, зимы и осени, существует особая пора года. Она может начаться в апреле, может в мае, может в начале июня. Это время выброски геологических партий в поле.
Поле… Этим словом живет весь поселок. Когда идет выброска геологических партий, поселок живет в новом ритме, и даже те, кто не имеет отношения к геологии, как-то окунаются в этот ритм. И потом, когда последний вертолет увезет последнего геолога, вдруг все удивятся наступившей тишине; первое время всем оставшимся в поселке будет чего-то не хватать, а потом догадаются, что все это долгое тихое время теперь стало временем ожидания, ожидания того часа, когда геологи начнут возвращаться». (Альберт Мифтахутдинов, «Очень маленький земной шар», «Современник», Москва, 1972 год).
Это было время геологов-бродяг – полярных, тундровых. Истинных романтиков.
х х х
«Подвижник и энтузиаст, он и сам мог быть героем книги «Время полярных бродяг», – говорится в аннотации к книге об ее авторе, Александре Смышляеве.
От себя добавлю – не только мог быть, но имеет полное право, заслужил своими делами и книгами!
Александр Смышляев родился в Горной Шории, в Кемеровской области, в поселке горняков Темир-Тау. Дед – старатель, отчим – горняк, мать – геолог… Мальчишкой написал два больших романа про индейцев, про свою выдуманную жизнь среди них. Одним словом, молодого сибиряка Александра Смышляева и в жизни, и в творчестве влекла романтика.
В юности Александру пришлось принять непростое решение, он разрывался между двумя профессиями, думал, куда же пойти после школы: в геологический или в литературный?
Решение было принято неожиданно, по словам Александра Александровича, «друзья сманили в горный техникум».
Потом было распределение на работу в Кузнецкий Алатау – это отроги Западных Саян и Горного Алтая, которые клином вдаются далеко на север Сибири, разделяя ее на Восточную и Западную. Там геолог Смышляев сделал свое главное открытие – перспективное урановое рудопроявление. Назвал его Лоскутниковское – по фамилии отчима, который в том же году, за месяц до этого, трагически погиб в шахте.
Но Александру не сиделось на месте, хотелось новых горизонтов. Поехал на Камчатку, на ее Север, в Пенжинскую геологоразведочную экспедицию, работал на разведке золоторудных месторождений и россыпей золота. Затем «вырос» до заместителя начальника этой экспедиции. Открытие месторождения Кичаваямской россыпи золота – заслуга и Александра Смышляева, он россыпь оконтуривал: оценивал, опоисковывал.
«Я бы и дальше работал в геологии, эта стезя – моя, – рассказывает Александр Александрович. – Она меня по-настоящему захватывала и радовала, но в 1990-е годы стала разваливаться, как и многие другие отрасли экономики нашей страны. А писательство свое я не бросал».
Параллельно с писательством Смышляев увлекся журналистикой и тележурналистикой.
Александр Смышляев работает как настоящий геолог: с геологическим молотком, горным компасом. Конечно же, это шутка, но никакие планшетные компьютеры, цифровые фотоаппараты и ноутбуки, не могут заменить писателю трудолюбия, умения добывать информацию, раскопать то, что не лежит на поверхности, что заставляет браться за перо… И самый главный «движитель» всех его трудов: Север, в который влюблен большой романтик Александр Смышляев.
х х х
Писатель Александр Смышляев приехал к своему домику под вулканом, растопил печку-буржуйку, поставил чайник, чтобы вода для чая вскипела, сел за стол… Новых книг, Александр Александрович! С юбилеем!
Ирина ОСНАЧ.
Нынче Александр Александрович отмечает юбилей. Отмечает по-смышляевски, делами и текстами: готовится к поездке в Мурманск и пишет новую книгу.
х х х
В моей домашней библиотеке есть книги, которые я перечитываю – раз, другой, третий. Эти книги совпадают со мной, западают в душу. И когда я открываю их вновь и вновь, книги продолжают говорить со мной. Так бывает, когда встречаешь старого друга, с которым пуд соли съел, и вы, не сговариваясь, продолжаете говорить о том, о чем беседовали в прежнюю встречу.
Я не только перечитываю, но и закладки делаю, отмечаю текст, абзац, диалог, особенно для меня интересный. И такие книги в многочисленных торчащих бумажных закладках часто похожи на ежей. Какие книги? Вот те, что перечитываю нынче: рассказы Лескова, книгу Анатолия Сметанина «Пресноводные и морские животные Камчатки…», альманах «Камчатка», особенно те страницы альманаха, что посвящены селу Парень на севере Камчатки.
В таких же бумажных закладках и книги Александра Смышляева: «Навсегда ухожу к медведям», «Горячие снега ˮБерингии“», «Популярная история Камчатки от древности до 1917 года»… Одна из моих самых любимых – книга «Геологи Камчатки», с дарственной надписью «Коллеге Ирине Оснач, знающей многие места на Камчатке, описанные в этой книге, знакомой со многими ее персонажами, от автора. 27 июля 1999 года, г. Петропавловск-Камчатский».
И, конечно же, читаю-перечитываю две недавние книги Александра Александровича Смышляева: «Домик под вулканом» и «Время полярных бродяг»
х х х
В «Домике под вулканом» «живут» повести и рассказы «Чукчаночка», «Охотница», «Кони», «Первое причастие», очерков, размышлений «За тех, кто в поле», «Два ярких костра», «Орлом полетел Коянто», «Домик под вулканом. Эту книгу Александр Александрович написал за рабочим столом в своем загородном домике под Корякским вулканом посреди Камчатки. «Вокруг – никого, дачи соседей заколочены до весны. Только лиса хозяйничает за моим окном – пришла из ближнего леса поживиться. Чувствует запах дыма из трубы моего засыпанного снегом жилища, поэтому смекнула: там человек, он что-то ест, значит, что-то и выбрасывает»...
А что писателю для работы нужно? Печка-буржуйка, чтобы тепло было и где чай вскипятить, стул да стол где писать. Хозяин домика под вулканом читает, рассуждает, вспоминает, пишет…
Какие в этой книге закладки, о которых я рассказывала? Одна из них отметила рассказ «Первое причастие»:
«Город покрыло свежим снежком. Под ним остался лед ноябрьской слякоти, поэтому деда и Никита поднимаются по тропинке осторожно, мелкими шажками, боясь поскользнуться и упасть. Деда крепко держит внука за ручку в вязаной варежке.
Монастырь великомученика Пантелеймона высится на сопке, нависающей над судоремонтным заводом. От автобусной остановки недалеко, но подниматься круто.
Никита просится на ручки. Взяв его, деда идет тяжело, на лбу выступают капельки пота.
– Ничего, – говорит деда, – ты – мой крест, донесу.
Внук ласково прижимается мягкими, теплыми губами к щетинистой дедовой щеке».
Очень люблю этот рассказ!
«Орлом полетел Коянто» – это воспоминания о корякском писателе Владимире Коянто, про которого его земляки говорили, что Коянто – «свой, коряк, душу нашу знает».
И как хорошо, что с этими воспоминаниями перекликаются повести и рассказы «Чукчаночка», «Охотница», «Кони», «Первое причастие». Они – о современниках, тех, кто нынче живет на Камчатке.
И еще одна цитата, настоящие стихи в прозе:
«Воспеть романтику…
Узенькую полоску народившегося месяца почти не видно среди скопища звёзд. Ночного света мало, поэтому смотрю на градусник с фонариком. Минус четырнадцать. А днём припекало, к нулю подбиралось. Непонятки в природе, ведь только середина февраля. Где зимние холода? И снегу не по-камчатски мало. А когда-то в глубоких снежных траншеях ходили, рукой до верху не достать.
Но всё равно – зима, моё любимое время года. Из трубы домика поднимается дым, даже в темноте видно. Оттого уютно в душе. И в голове порядок».
х х х
И еще одна книга, о которой коротко не расскажешь. «Время полярных бродяг», книга не литературоведческая и не биографическая. Она для тех, кто любит север, путешествия по нему, жизнь в нем.
Я бы сказала, что главный герой всей книги – Север. Именно о нем, о Великом Севере, и рассказывает Александр Смышляев через творческие судьбы писателей Альберта Мифтахутдинова, Олега Куваева, других писателей-романтиков.
«Как они жили, эти романтики? О чем мечтали, думали? Какие люди их окружали? Мне давно хотелось приблизиться к ответам на эти вопросы, потому что с юности люблю их произведения. Кроме того, хотелось ближе узнать, еще раз перечитать и других писателей Севера, произведения которых пополняли и продолжают пополнять армию мечтателей-романтиков. После прочтения их книг люди становились путешественниками, альпинистами, геологами, океанологами, охотоведами, биологами и т.д. И писателями в том числе», – пишет Александр Смышляев.
«Как они жили, эти романтики?» Приведу цитату из воспоминаний Юрия Павловича Рожкова, заслуженного геолога Российской Федерации, который был начальником Северо-Камчатской экспедиции:
«Нынешнему поколению геологов трудно представить условия работы в те годы. Вместо топографических карт использовались весьма приблизительные схемы орографии, на которых даже такие крупные реки, как Гижига, Пенжина, Оклан, Вывенка, Пахача в средних и верхних течениях, были показаны пунктиром. Транспортом для заброски партий в районы работ служили оленьи и собачьи упряжки. Геологи искали свои районы работ по рассказам пастухов-оленеводов, а способ возвращения с полевых работ целиком зависел от их инициативы и смекалки. Радиосвязи не было. О внутреннем транспорте и не мечтали. Выручали рюкзак да крепкие плечи и ноги»
Палатки, обычно шестиместные, огромные рюкзаки, в которых и молоток, и образцы пород, и спальник, и банка тушенки. Накомарники, энцефалитки (куртка и штаны из плотной ткани, они были сшиты так, что защищали от клещей). Многодневные маршруты. Гнус, реки, медведи…
«Кроме весны и лета, зимы и осени, существует особая пора года. Она может начаться в апреле, может в мае, может в начале июня. Это время выброски геологических партий в поле.
Поле… Этим словом живет весь поселок. Когда идет выброска геологических партий, поселок живет в новом ритме, и даже те, кто не имеет отношения к геологии, как-то окунаются в этот ритм. И потом, когда последний вертолет увезет последнего геолога, вдруг все удивятся наступившей тишине; первое время всем оставшимся в поселке будет чего-то не хватать, а потом догадаются, что все это долгое тихое время теперь стало временем ожидания, ожидания того часа, когда геологи начнут возвращаться». (Альберт Мифтахутдинов, «Очень маленький земной шар», «Современник», Москва, 1972 год).
Это было время геологов-бродяг – полярных, тундровых. Истинных романтиков.
х х х
«Подвижник и энтузиаст, он и сам мог быть героем книги «Время полярных бродяг», – говорится в аннотации к книге об ее авторе, Александре Смышляеве.
От себя добавлю – не только мог быть, но имеет полное право, заслужил своими делами и книгами!
Александр Смышляев родился в Горной Шории, в Кемеровской области, в поселке горняков Темир-Тау. Дед – старатель, отчим – горняк, мать – геолог… Мальчишкой написал два больших романа про индейцев, про свою выдуманную жизнь среди них. Одним словом, молодого сибиряка Александра Смышляева и в жизни, и в творчестве влекла романтика.
В юности Александру пришлось принять непростое решение, он разрывался между двумя профессиями, думал, куда же пойти после школы: в геологический или в литературный?
Решение было принято неожиданно, по словам Александра Александровича, «друзья сманили в горный техникум».
Потом было распределение на работу в Кузнецкий Алатау – это отроги Западных Саян и Горного Алтая, которые клином вдаются далеко на север Сибири, разделяя ее на Восточную и Западную. Там геолог Смышляев сделал свое главное открытие – перспективное урановое рудопроявление. Назвал его Лоскутниковское – по фамилии отчима, который в том же году, за месяц до этого, трагически погиб в шахте.
Но Александру не сиделось на месте, хотелось новых горизонтов. Поехал на Камчатку, на ее Север, в Пенжинскую геологоразведочную экспедицию, работал на разведке золоторудных месторождений и россыпей золота. Затем «вырос» до заместителя начальника этой экспедиции. Открытие месторождения Кичаваямской россыпи золота – заслуга и Александра Смышляева, он россыпь оконтуривал: оценивал, опоисковывал.
«Я бы и дальше работал в геологии, эта стезя – моя, – рассказывает Александр Александрович. – Она меня по-настоящему захватывала и радовала, но в 1990-е годы стала разваливаться, как и многие другие отрасли экономики нашей страны. А писательство свое я не бросал».
Параллельно с писательством Смышляев увлекся журналистикой и тележурналистикой.
Александр Смышляев работает как настоящий геолог: с геологическим молотком, горным компасом. Конечно же, это шутка, но никакие планшетные компьютеры, цифровые фотоаппараты и ноутбуки, не могут заменить писателю трудолюбия, умения добывать информацию, раскопать то, что не лежит на поверхности, что заставляет браться за перо… И самый главный «движитель» всех его трудов: Север, в который влюблен большой романтик Александр Смышляев.
х х х
Писатель Александр Смышляев приехал к своему домику под вулканом, растопил печку-буржуйку, поставил чайник, чтобы вода для чая вскипела, сел за стол… Новых книг, Александр Александрович! С юбилеем!
Ирина ОСНАЧ.
