07.11.2018 06:04:46 (GMT+12)
Когда мужики ряболицые,
папахи и бескозырки,
шли за тебя, революция,
то шли они бескорыстно.
Иные к тебе привязывались
преданно, честно, выстраданно.
Другие к тебе примазывались —
им это было выгодно.
Они, изгибаясь, прислуживали,
они, извиваясь, льстили
и предавали при случае —
это вполне в их стиле.
Гладеньки, бархатисты,
плохого не порицали,
а после — шли в бургомистры,
а после — шли в полицаи.
Я знаю эту породу.
Я сыт этим знаньем по горло.
Они в любую погоду —
такие, как эта погода.
Им, кто юлит, усердствуя,
и врет на собраньях всласть,
не важно, что власть Советская,
а важно им то, что власть.
А мне это очень важно
и потому тревожно.
За это я умер бы дважды и трижды —
если бы можно!
Пусть у столов они вьются,
стараются — кто ловчее.
Нужны тебе, революция,
солдаты, а не лакеи.
Улыбка лакея приятельская —
он все, что угодно, подаст.
Душа у лакея предательская —
он все, что угодно, продаст.
Солдаты — народ нельстивый,
ершистый они народ.
Солдат перед ложью не стихнет,
солдат на других не наврет.
Ершистые и колючие,
сложная ваша участь.
Какие обиды горючие
терпели вы за колючесть!
Вы столько их получали,
столько на вас плели.
Но шли вы куда — в полицаи? —
Вы в партизаны шли!
Как те мужики ряболицые,
папахи и бескозырки,—
шли вы за революцию,
шли умирать бескорыстно.
За ваше служение истине,
за верность ей в годы бед
считаю вас коммунистами —
партийные вы или нет.
В бою вы за правду пали.
Вступаю за вами в бой,
и, беспартийный парень,
я, революция, твой!
Излишне меня обижают —
но это не страшно мне.
Излишне меня обожают —
и это не страшно мне.
Не страшно, что плохо любится,
что грустен, как на беду.
Мне страшно, что революцию
хоть в чем-нибудь подведу.
Мне еще много помучиться,
но буду прям до конца,
и из меня не получится
вкрадчивого льстеца.
И пусть не в пример неискренним,
рассчитанным чьим-то словам:
«Считайте меня коммунистом!» —
вся жизнь моя скажет вам.
Евгений ЕВТУШЕНКО.
папахи и бескозырки,
шли за тебя, революция,
то шли они бескорыстно.
Иные к тебе привязывались
преданно, честно, выстраданно.
Другие к тебе примазывались —
им это было выгодно.
Они, изгибаясь, прислуживали,
они, извиваясь, льстили
и предавали при случае —
это вполне в их стиле.
Гладеньки, бархатисты,
плохого не порицали,
а после — шли в бургомистры,
а после — шли в полицаи.
Я знаю эту породу.
Я сыт этим знаньем по горло.
Они в любую погоду —
такие, как эта погода.
Им, кто юлит, усердствуя,
и врет на собраньях всласть,
не важно, что власть Советская,
а важно им то, что власть.
А мне это очень важно
и потому тревожно.
За это я умер бы дважды и трижды —
если бы можно!
Пусть у столов они вьются,
стараются — кто ловчее.
Нужны тебе, революция,
солдаты, а не лакеи.
Улыбка лакея приятельская —
он все, что угодно, подаст.
Душа у лакея предательская —
он все, что угодно, продаст.
Солдаты — народ нельстивый,
ершистый они народ.
Солдат перед ложью не стихнет,
солдат на других не наврет.
Ершистые и колючие,
сложная ваша участь.
Какие обиды горючие
терпели вы за колючесть!
Вы столько их получали,
столько на вас плели.
Но шли вы куда — в полицаи? —
Вы в партизаны шли!
Как те мужики ряболицые,
папахи и бескозырки,—
шли вы за революцию,
шли умирать бескорыстно.
За ваше служение истине,
за верность ей в годы бед
считаю вас коммунистами —
партийные вы или нет.
В бою вы за правду пали.
Вступаю за вами в бой,
и, беспартийный парень,
я, революция, твой!
Излишне меня обижают —
но это не страшно мне.
Излишне меня обожают —
и это не страшно мне.
Не страшно, что плохо любится,
что грустен, как на беду.
Мне страшно, что революцию
хоть в чем-нибудь подведу.
Мне еще много помучиться,
но буду прям до конца,
и из меня не получится
вкрадчивого льстеца.
И пусть не в пример неискренним,
рассчитанным чьим-то словам:
«Считайте меня коммунистом!» —
вся жизнь моя скажет вам.
Евгений ЕВТУШЕНКО.
